Он был одет в серые фланелевые брюки, синий пиджак с принстонской эмблемой, голубую рубашку от «Брукса» с желтым аскотским галстуком и двухцветные кожаные туфли. А почему бы и нет? Что еще уважающий себя человек может надеть для такой важной церемонии? Комбинезон? Он уже поклялся про себя никогда больше не надевать комбинезон. Или купленный в магазине готового платья костюм, который ему приходилось таскать каждый день, пока он был одним из коммандос Эрла Суэггера? Эту пакость нужно будет сжечь.

– Мне двадцать лет, – сказал он. – У меня очень гладкая кожа, из-за которой я выгляжу моложе. Моя мать говорит, что из-за этого я похож на девушку. Вы тоже думаете, что я похож на девушку?

– Это что, какая-то гребаная шутка? Меня что, решили разыграть?

– Неприятно, верно? Я слышал, что вы любите прикидываться рафинированным аристократом, но на самом деле изрядный грубиян. Мне кажется, что слухи были верными.

– Тут он тебя хорошо поддел, дружище, – сказал спутник Оуни, выглядевший как настоящая кинозвезда ирландец, чересчур сильно походивший на Денниса Моргана.

– Сэр, не думаю, чтобы у меня было такое намерение, – церемонно произнес Френчи.

– Малый, ты ведь знаешь, кто я такой.

– Меня зовут Уолтер Шорт, я из Уильямспорта, Пенсильвания. Вы можете называть меня Френчи, как меня называли друзья, то есть тогда, когда у меня были друзья, что продолжалось не очень долго. А вы?..

– Ну разве он не очарователен, Оуни? – сказал ирландец. – Да, могу сказать, что он настоящий парень. Это вовсе не шутки. У него вид прирожденного джентльмена-интригана, такие вещи я вижу сразу. Это в британском стиле. Они любят посмотреть тебе в глаза, да еще и подмигнуть пару раз, перед тем как нажать на спуск.

– Мне наплевать, кто ты такой, – сказал Оуни Френчи. – Ты сейчас будешь петь, дружочек, или недолго пробудешь счастливым молодчиком. Ты должен еще убедить меня, что твой товар чего-то стоит.

– Конечно. Итак, давайте посмотрим на мой товар. Главный в команде – известный в прошлом агент ФБР по имени Ди-Эй Паркер, один из старых мастеров стрельбы, действовавших в тридцатые годы. Говорят, убил много бандитов.

– Паркер! – повторил Оуни. – Ди-Эй Паркер! А кто этот проклятый ковбой?

– Его зовут Эрл Суэггер. Он на самом деле не полицейский, а сержант морской пехоты. Огромный боевой опыт на Тихом океане. Награжден несколькими большими медалями. Невероятно храбрый парень. Страшный, как все черти в аду. Никому не пожелал бы всерьез разозлить его. Хотя да, вы это уже знаете. Он всерьез злится на вас – Френчи улыбнулся. – Эрл и Ди-Эй по-настоящему потрясные люди. С этими горцами, которых вы набрали в гаражах, где они меняли шины, вам их ни за что не остановить. Если это лучшее, что у вас есть, то я предложил бы вам сменить карьеру.

– Хватит трепаться, умник. Говори по делу.

– Я расскажу вам очень много, причем бесплатно, – сказал Френчи. – Потом вы проверите все это, а я тем временем пойду и хорошенько пообедаю. А потом, сегодня вечером, я скажу вам, чего я хочу от вас. Когда я буду уверен, что вы можете дать мне то, что мне нужно, тогда и я дам вам то, что вы хотите.

– Сынок, мистеру Оуни достаточно сказать слово, и его парни выбьют из тебя весь твой гонор и причуды заодно. Несколько минут серьезной работы, и дело сделано. Ты это понимаешь?

– Было бы странно, если бы он не мог этого сделать. Вот только они могут колотить меня хоть целый год, но я так ничего и не скажу. Я знаю, что делаю, и знаю, как играть в эту игру. Вы меня не напугаете.

– Нет, Оуни, ты только посмотри на него, – удивленно проговорил ирландец. – Ей-богу, я думаю, что в его словах есть доля правды. Он не всегда говорит правду, но на сей раз не врет. И он возьмет то, что ты ему дашь, Оуни. Он умный малый и знает: чтобы крупно выиграть, нужно сделать хорошую ставку. Дай этому маленькому засранцу то, что ему нужно.

– Парень, – сказал Оуни, который и сам имел отличное чутье на правду и ложь, – скажи, почему? Почему ты это делаешь?

Это было единственным моментом за всю долгую ночь, когда из-под бравады Френчи проглянула толика эмоций. Он сглотнул подступивший к горлу комок, и если бы кто-то очень внимательно смотрел на него, то мог бы заметить, что его сверкающие глаза блеснули еще ярче из-за подступивших слез стыда и ярости.

Но он тут же моргнул, и все исчезло.

– Он должен был сделать для меня больше. Они все должны были сделать для меня больше. А мне дали всего лишь письмо. Никчемное письмо.

И Френчи рассказал им все, что мог, о рейдовой команде, за исключением того, где ее можно разыскать и где она должна нанести следующий удар.

После первого серьезного прорыва дело пошло быстро. Оуни позвонил Ф. Гарри Херсту и назвал ему имена Эрла Суэггера и Ди-Эй Паркера. Гарри Херст позвонил своим партнерам в Литл-Рок, и уже через три часа Оуни держал в руках две папки, набитые фотографиями, подтверждавшими то, что хранилось в его собственной памяти, а также и в памяти двух менеджеров, заверивших, что это те самые люди, которые командовали разгромом их заведений. Портрет Ди-Эй отыскали в номере журнала «Лайф» от 1936 года. Статья называлась «Самый быстрый из ныне живущих людей», и главное место в ней уделялось тому, что агент ФБР Д. А. Паркер был снят аппаратом для замедленной киносъемки с таймером, это позволило определить, что от его прикосновения к кобуре до первого выстрела проходит всего лишь две десятых секунды. На одной из фотографий он был запечатлен в гораздо более молодом возрасте, с «томми» в руках, с гордым видом после разгрома банды Ма Баркер во Флориде. Подпись к другой фотографии сообщала, что он входил в состав команды, которая прикончила Чарли Флойда (Красавчика) в Огайо. На самом позднем по времени портрете он, высокий и худощавый, стоял перед Дж. Эдгаром Гувером, который прикреплял к его пиджаку наивысшую награду Бюро за доблесть. Через несколько лет, опасаясь, что Паркер станет слишком знаменитым, Гувер уволит его, как перед этим уволил великого Мелвина Первиса.

Портрет Суэггера был напечатан в «Арканзас демократ таймс»: морской пехотинец, прямой, как шомпол, одетый в парадную форму, и президент Соединенных Штатов, надевающий ему на шею ленту с медалью Почета. В свое время такие снимки помешались на первой полосе, но к тому времени, когда случилось это событие – к июлю 1946 года, – многое изменилось, и заметка о награждении оказалась на одной из внутренних страниц.

– Долбаный Багси не знал, куда полез, – сказал Оуни. – Это не парень, а военная машина. Багси повезло, что он его не убил. А мне не повезло, потому что он не убил Багси для меня.

– И Эрлу Суэггеру тоже не повезло, – добавил Джонни Испанец. – Если этого несчастного не убьем мы, то, Иисус свидетель, это сделает Багси.

Френчи вернулся после обеда с таким видом, будто был чрезвычайно доволен собой. Двое гангстеров ждали его в кабинетике наверху, отослав по домам почти всех Грамли. Внизу дежурил лишь один из них, вооруженный помповым ружьем, но и он без слов отступил в сторону, пропуская Френчи.

Настроение Френчи было специфическим: он не испытывал никаких сомнений, никаких приступов растерянности и чувствовал себя, по крайней мере если не вдаваться в смысл происходящего, хорошо, даже отлично. Но он знал, что пересек некую разделительную полосу и жизнь на этой стороне должна быть чрезвычайно непростой. Ему следовало очень осторожно маневрировать, все время держать в памяти свою цель и не дать оснований себя заподозрить. Он должен был вынести отсюда нечто большее, чем свою невредимую шкуру: он был обязан получить нечто положительное, нечто такое, что помогло бы ему попасть туда, куда он так стремился.

В то же время, хотя он и не сознавал этого, где-то в глубине его души затаилась боль. Она оставляла следы, подобно следам от колес на снегу, когда в его памяти то и дело всплывали из ниоткуда непрошеные образы, всплывали и терзали его: то, как Эрл спас ему жизнь, когда он упал прямо под пули Карло во время тренировки; тот гнев, который он почувствовал, когда его не поставили главным в штурмовой группе; невероятно странное чувство счастья и причастности, которое он начал испытывать – и получать от этого удовольствие – в команде. Это было очень странно.